Я больше ничего не чувствую. "Я ничего не чувствую и ничего не хочу". Как нас пожирает апатия. Слишком сильные переживания

Я не знал, когда это произойдет. Но был в этом уверен. Я не хотел, но должен был. Ради своей безопасности. Ради себя. Спать больше не хотелось. Я оделся и спустился вниз. Взгляд упал на фотографию. Хогвартс. Выпускной вечер. Сириус и Марлен, Джеймс и Лили, Ремус и София. Я. С колдографии на меня смотрели семь улыбающихся людей. Отвращение. -Да, я готов предать. - Громко, слишком громко, будто пытаясь убедить себя, сказал я. Хотя, предать не то слово, скорее обменять на свою жизнь. Эти люди стали чужими для меня. Я больше ничего не чувствовал. Помню, в конце первого курса они спасли меня от слизеринцев. На втором, когда я взорвал котел, всю ночь просидели со мной в Больничном крыле. Я уважал их, любил. Завидовал. Был рядом. Всегда. А теперь все поменялось. Они мне больше никто. Я больше ничего не чувствовал. В камине появилась чья-то голова. Блэк и Люпин. Наверное, хотят позвать к Поттерам. Да, они больше не Ремус, Сириус, Джеймс и Лили, а Люпин, Блэк и Поттеры. Они мне больше никто. Я знаю, что если буду тянуть еще, то все закончится для меня. Я не выживу. Я знаю это. Такие, как я никогда не выживают. Но я борюсь, и всегда буду бороться. По-своему. Время еще не пришло. Пусть радуются, а я буду выживать. Никогда не понимал, как можно радоваться в такое время. Я вообще их никогда не понимал. Зачем нужно было гонять кошку Филча? Зачем издеваться на Снейпом? Снейп. Он теперь сильнее нас. Он с Темным Лордом. Он победил. Орден Феникса. Я почти ничего не чувствовал. Только жалость к тем, кто еще не осознал того, что проиграл, убит, мертв. Иду по темным коридорам Ордена, повсюду знакомые лица. Улыбаются, машут руками. Почему они улыбаются? Глупцы. Они еще не знают. Я предал их. Предал в ту минуту, когда в первый раз почувствовал укол ревности, когда моя душа начала постепенно сгнивать. На первом курсе, когда Поттер и Блэк смогли взлететь на метле. А я - нет. Иногда мне кажется, что я скоро захлебнусь в гнили, заполняющей меня. Но я выживаю. Как могу. По-своему. В Малфой-мэноре очень холодно. Холодно моей сгнившей душе. Может еще не поздно остановиться. Нет. Я должен. Ради своей безопасности. Ради себя. -Так, так, так. - Голос Темного Лорда пробирает до костей, забираясь в самые отдаленные уголки моего сознания. - Питер, мальчик мой. Мы всегда рады людям, которые осознали, что наша политика сильнее. Но, что ты можешь предложить нам, в обмен на метку. -Информацию. - Мой голос не дрогнул. Странно. Значит, я точно ничего больше не чувствую. - Орден Феникса. Мне многое известно о нем. -Превосходно, а теперь ступай. Я пошлю за тобой, когда твоя помощь будет необходима. - его лицо озарила зловещая улыбка. -Да, мой Лорд. - Я развернулся и вышел. Все. Дело сделано. Теперь я почти в безопасности. Почти. В лесу было холодно и темно. Нестерпимо темно. Сегодня день, когда я должен принять метку. Джеймс, Сириус и Ремус думают, что заболела моя тетя, а я стою на коленях посреди холодного леса. Забавно. Боль. Всего меня пронзает боль. Приходит осознание того, что теперь я предатель. Официально. С меткой я чувствую себя уверенно, но только не здесь. Я вспоминаю, как мы гуляли по Запретному лесу каждое полнолуние. Каждое. Мне всегда было страшно. Но осознание того, что меня отвергнут самые популярные, веселые и храбрые было сильнее. Что-то шевелится в моем сознании. Я что-то чувствую? Нет, невозможно. Мародеры. Спокойствие. Сила. Именно такие ассоциации у меня возникали тогда. Сейчас почти тоже самое. Пожиратели смерти. Спокойствие. Сила. Разница всего в два слова. Всего. Я должен выжить. Должен. Годрикова впадина. Дом Поттеров. Гостиная. -В Ордене появилась крыса! - Блэк ходит из угла в угол, размахивая руками. - Только так можно объяснить, почему пожиратели всегда оказываются в одном месте с нами! -Бедная Молли, - прошептала Лили, - потерять обоих братьев! -Сириус прав, у нас появилась крыса. - Согласился Поттер. -Может кто-то из новеньких, - голос Люпина звучал уверенно, но слабо. Вчера было полнолуние. Я вижу, с какой заботой смотрит на него София. Мне становится тошно. Я встаю и ухожу на кухню. Как же они правы. Только не крыса, а Хвост. Я. Возвращаясь, слышу обрывок разговор. -Возможно, - хором воскликнули Сириус и Джеймс. -Хвостик, как думаешь, кто это? - Голос Лили звучит, словно из-за закрытой двери. Я не хочу смотреть на нее. Но должен. -Не знаю, - мой голос дрогнул. - Мне пора идти. Дела. Все присутствующие с удивлением смотрят мне в спину. Конечно. Какие дела могут быть у Хвоста? Я встал и вышел. Больше не мог находиться с ними в одной комнате. С людьми, которых раньше боготворил, которым завидовал. Теперь они только жалкая кучка знакомых. И все. Они мне больше никто. Я больше ничего не чувствовал. Предплечье жжет, метка словно выжигает кожу на моей руке. Темный Лорд хочет видеть меня. -Питер, мальчик мой! - Этот голос. Он всегда будет пробираться в самые потаенные частички моего сознания. Мне хочется спрятаться, убежать. Но я не могу, не должен. -Да, мой Лорд? -Я узнал о пророчестве, которое гласит, что есть мальчик, равный мне. Я думаю, это сын Поттеров. Они ведь твои друзья? -Да, мой Лорд. - Внутри все похолодело. Но как так. Они же мне больше никто. Я же больше ничего не чувствую. -Ты должен узнать все об их сыне. Я должен удостовериться, все проверить. А теперь, ступай. -Да, мой Лорд. Я опять в этом нестерпимо черном лесу. Я не хочу здесь находиться, не могу. И снова воспоминания. Они захлестывают меня. Я задыхаюсь в них. Я тону. Пятый курс. Запретный лес. Мы все в обличье животных. В полнолуние мы всегда бродим по лесу. Бродили. Я испытываю невероятную радость. В обличье крысы, я быстро отстал от остальных мародеров. Мое внимание привлекло движение на поляне, за небольшими кустами. Я подхожу ближе и, затаив дыхание, выглядываю из-за зарослей ежевики. Я еще никогда не видел ничего более прекрасного. Это была девушка. Ее длинные серебристые волосы спадали на глаза, она сидела на старом пне сильно ссутулившись. Она плакала, и ее волосы будто бы плакали вместе с ней. Девушка была очень красива. Я превратился в человека и вышел из-за кустов. -Привет, что ты здесь делаешь? - Она вздрогнула и посмотрела на меня. -Я заблудилась. - Девушка выпрямилась, и мне показалось, что ее волосы посветлели. - А ты Питер? Один из мародеров, да? -Да, - мне стало приятно. В первый раз меня назвали одним из мародеров, а не другом Джеймса, Сириуса и Ремуса. - Пошли, я провожу тебя. И вдруг, ее волосы стали переливаться всеми цветами радуги. Наверное, она увидела мой ошеломленный взгляд и засмеялась. -Я - метаморф, объяснила девушка. - А что ты здесь делаешь? -Да так.. -Скоро рассвет, - как бы для самой себя сказала она. -А как тебя зовут? Ведь мое имя ты уже знаешь. -Анабель. - Ее волосы стали золотыми. Я влюбился в нее с первого взгляда. Мы были счастливы. А потом. Потом она умерла. Просто ушла из этого мира, оставив меня одного. Я стараюсь выполнять все приказы моего Лорда, как можно быстрее. Благодаря мне умерли братья Пруэтты, Долгопупсы лежат в больнице святого Мунго. А сейчас я нахожусь на похоронах Марлен МакКиннон. Блэку плохо. Я вижу это. Интересно, так же плохо, как было мне, когда умерла Анабель? В последнее время я часто ее вспоминаю. Часто думаю о том, что было бы, если бы она была жива. Наверное, я не смог бы ее предать. Я любил ее. Очень. Больше, чем кого-либо. Поттеры и Блэк стоят около гроба, я тоже должен подойти. Как странно смотреть на мертвенно-бледного человека, еще вчера полного жизни, и строящего планы на будущее. Как странно осознавать, что он умер из-за тебя. Все думают, что я подавлен. Но это не так. Я больше ничего не чувствую. Черный. Он окружает меня. Повсюду. Куда бы я ни пошел, везде вижу черный и серебристо-зеленый цвета. Я уже забыл, что когда-то учился на Гриффиндоре, что гостиная Лили и Джеймса когда-то была красного цвета, до того, как умерла Марлен МакКиннон. Стоп. Лили и Джеймс? Нет! Они Поттеры, только Поттеры. Я возвращаюсь в реальность. На кладбище жутко. Все уже разошлись. Были только маги. Никто не знал знакомых семьи МакКиннон из магловского мира. Погибла вся семья. Ее мать, отец, брат. Мой взгляд упал на Блэка. Осунувшийся, как будто поседевший. Она была его невестой. Ему очень плохо. Я понял это, увидев его аристократичную маску безразличия. Я видел ее сотни раз. Уверен, внутри он разрывает себя на части за то, что опоздал. Я-то знаю. Я был там. Она увидела его перед смертью. Блэк знает это. Он знает, что она сказала тогда, прочел по губам. Он слишком хорошо знал ее, чтобы не прочесть. Нет, это были не мольбы о помощи, не крик полный страха перед смертью. Именно поэтому я никогда не смогу понять ее. «Сириус, беги». Я уверен, что он прочитал ее мысли, ее чувства, ее эмоции. Джеймс, Лили, Ремус и София. Я. Теперь только мы сидим в этой гостиной. Сириуса нет. Как нет и Марлен. Поттеры хотели, чтобы он переехал к ним. Но это же Блэк. Я думаю, он сидит сейчас дома, разрывая себя чувством вины на части. Они о чем-то болтают, стараясь не касаться настоящего. Вспоминают школьные годы. Выпускной бал. Тогда мы не знали, что ждет нас в будущем. Мы не знали ни горя, ни страха, ни предательства. Маленький Гарри летает на подаренной ему Сириусом метле. Даже жаль, что ему придется умереть. Но я должен жить. Должен. Наступил октябрь. Холодный и дождливый. Он словно предвещал что-то нехорошее, страшное. Дела в ордене перестали интересовать меня. Я все реже заглядывал к Поттерам и все чаще проводил время в Малфой-мэноре. В особняке ко мне относились с пренебрежением, презрением, но ничего. Главное выжить. Дни становились все короче, ночи длиннее. Пожиратели убивали каждый день, не щадя ни женщин, ни детей. Мне стало страшно. Только сейчас я полностью осознал, что сделал. Недавно я убил Софию. Так, для развлечения пожирателей. Она кричала. Звала Ремуса. Но не умоляла, не унижалась. Неужели они все такие, думают только о других. Как хорошо, что я больше ничего не чувствовал. Мне стало страшно перед этими людьми. Сейчас я понимаю свою ошибку. Я стал унижаться перед ними. Прислуживаться. Годрикова впадина. Гостиная. Я. Джеймс, Лили и Сириус. Ремуса нет. Ему плохо. Сразу вспоминаю Анабель. С каждым годом нас становится все меньше и меньше. Однажды придет момент, когда от нас не останется даже самой маленькой пылинки. А пока, я сижу в потускневшей от горя, оранжевой гостиной. Мы сидим и ждем чего-то. Создается ощущение, что мы ждем, когда трансгрессируют Ремус и София. А спустя пятнадцать минут появится Марлен. И Анабель. Придет с новым цветом волос. Мы снова будем жить. Улыбаться. Радоваться. -Дамблдор рассказал мне о пророчестве, - Джеймс резко прервал мои мечты. Неужели они знают? Это может быть очень плохо. Для Темного Лорда. Для меня. -Он предложил заклятие доверия. -Мы согласны. - Я удивился своей храбрости. И увидел, что Блэк согласен со мной. -Но вы должны понимать, что это очень опасно. -Я предлагаю так, - глаза Сириуса впервые заблестели после смерти МакКиннон. Словно он собирается подстроить какую-нибудь шалость. - Заклятье доверия наложить на Пита, а своим сказать, что это я. Так, если пожиратели будут охотиться, то только за мной. -Это очень опасно. - Напомнила Лили. -Мы знаем, - ответил я с Сириусом хором. И на секунду мне показалось, что мы в Хогвартсе. Пару недель я жил в какой-то маленькой деревушке. Никто не приехал ко мне. Ни разу. Конечно, Поттерам было не до меня, а за Блэком, возможно гоняется половина пожирателей. Но это слабое оправдание для тех, кто всю жизнь нарушал правила. Я снова одинок. Надежда, которая было начала зарождаться, угасла со скоростью летящего патронуса. Я злился. Злился на себя. На мародеров. На Волан-де-Морта. Злился на всех. Я заблуждался. Думал, что снова начинаю что-то ощущать. Но нет. Я ошибся. Со смертью Анабель я перестал что-либо чувствовать. Я не живу. Я существую. Цепляюсь за жизнь, проходящую сквозь меня. Я - никто, пустое место. Пешка в руках Темного Лорда. Я прекрасно понимаю это. Я с этим живу, существую. Лес. Тьма ослепила меня. Я ничего не вижу и не слышу. В этот момент я не существую. Мне нравится это чувство. Я направляюсь к Темному Лорду. Сегодня, тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года закончится история мародеров, история, в которой я всегда чувствовал себя лишним. Я стою посреди огромного зала. Леденящий кровь голос доносится до меня издалека. Я понимаю, что сделал. Я сдал Поттеров. Ради своей жизни. Своего существования. Я превратился в крысу. Точнее я был ей. Всегда. Я полностью осознаю то, что я сделал. И помню, они мне больше никто. Я больше ничего не чувствую. Я не знал, когда это произойдет. Но был в этом уверен. Я должен был. Ради своей безопасности. Ради себя. Годрикова впадина. Тридцать первое октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. У ворот дома появилась фигура в длинном черном одеянии, капюшон спадал человеку прямо на глаза. Его лица не было видно. Он двигался быстро и тихо, словно тень. Человек прошел вдоль изгороди и остановился около аккуратно выкрашенной двери. Он что-то пробормотал и дверь бесшумно открылась. Внутри было очень тепло, где-то работал телевизор. Пахло жизнью, счастьем, любовью. -Кто здесь? - Послышался мужской голос. Еще секунда и человек увидел перед собой совсем молодого парня с черными, как смоль волосами и очками, съехавшими набок. -Здравствуй, Джеймс. - Его ледяной голос пробирал до костей, казалось, что этот голос убивает все на своем пути. - Еще не поздно перейти на мою сторону и признать победу пожирателей. -Никогда! - Юноша повысил голос, но оставался спокойным. -Ты сам выбрал свой путь. -Лили! Беги! Спасай Гарри! Зеленая вспышка. Удар безжизненного тела о порог дома. Кто-то бежит вверх по лестнице. На этом моменте я всегда просыпаюсь в холодном поту. Сегодня не исключение. Я задыхаюсь. И знаю, что больше не усну. Каждую ночь мне снится один и тот же кошмар. Прошло шестнадцать лет. А я все помню так хорошо, будто это было вчера. Стук тела. Крик Лили. Зеленая вспышка. Плач. Взрыв. Ребенок жив. Гарри Поттер. Сейчас он находится в Малфой-мэноре. Прямо подо мной. Хорошо, что я ничего не чувствую. Хорошо. Такие, как я редко доживают до старости. Очень редко. Еще одну войну я просто не смогу пережить. Потому что в этот раз будет только одна выигравшая сторона. И это будут не пожиратели. Я знаю. Чувствую. Я не хочу больше пресмыкаться перед людьми. Я стал крысой. Хвостом. Окончательно. С того самого вечера, когда подставил Блэка. Теперь он мертв. Мародеров стало еще меньше. Я и Ремус. Осталось только двое. Интересно, надолго ли? Взгляд упал на фотографию. Хогвартс. Выпускной вечер. Сириус и Марлен, Джеймс и Лили, Ремус и София. Я. С колдографии на меня смотрели семь улыбающихся людей. С этой фотографии началась история моего предательства. Иная жизнь, полная отчаянья. Мог ли я все изменить? Да. Стал бы? Нет. Я противен самому себе. Остался только Ремус. Один. Я больше не мародер. Я перестал им быть с той самой минуту, посмотрев на эту колдографию. Тридцатого сентября тысяча девятьсот семьдесят девятого года. Я помню. Помню каждую минуту того утра. Из подземелья доносятся приглушенные звуки. Держа фотографию, спускаюсь вниз. Я понял, что Гарри хочет сбежать, обмануть меня. Интересно, если я выпущу его, меня перестанут мучить кошмары? Я стану свободным? Стоит попробовать. Хоть как-то отплатить Поттерам и Блэку, гнившим в могилах. Подхожу. Открываю дверь. Останавливаюсь. Со стороны это выглядит, словно я задумался. Но это не так. Смотрю на юношу с черными, как смоль волосами, с очками съехавшими набок. Совсем как в ту ночь. Гарри - вылитый отец, а вот глаза.. Все, что досталось ему от Лили - это глаза. Такие же зеленые. Добрые. Ловлю себя на мысли, что ничего больше не чувствую. Даже сейчас, когда мальчишка вот-вот сбежит, а меня поймают пожиратели. Ничего не чувствую. Может это признак безумия? Мальчишка проходит мимо меня. Пожалуйста, лишь бы кошмары прекратились. Секунда. Я задыхаюсь. Не могу понять почему. Еще секунда и я понимаю. Рука, моя собственная рука душит меня. Подарок Темного Лорда за мою преданность. Все правильно, я предал его. Я должен умереть. Я жалок. Неужели все закончится вот так. Кто-то бормочет что-то, рядом со мной. Боль жуткая боль сдавила всего меня. Метка. Она горит огнем. Наверно, Темный Лорд все знает. Иначе бы она не горела. Как же я жалок. Чужие голоса постепенно стихают. Еще секунда и теряю сознание. Больше не борюсь за жизнь. Я не хочу жить. Не хочу существовать. Возможно, сейчас, в последнюю секунду своей никчемной жизни я вспоминаю ее. Анабель. Наша первая встреча. Последнюю я не помню. Она прошла будто бы в тумане. Да я и не хочу вспоминать. Я любил ее. Всегда. Люблю. Теперь я понимаю Марлен и Софию. Сириуса. Понимаю, как это, когда в последний момент своей жизни ты думаешь о ком-то другом. Момент. Я Мертв. Теперь я больше никто. Я больше ничего не чувствую.

(фильмы демонстрируются на языке оригинала с русскими субтитрами)

В блоке «Победители» мы традиционно показываем фильмы, получившие призы на анимационных и кино-фестивалях за минувший год. Участники Берлинале и лауреаты Анси, номинанты на премию «Оскар» и любимцы кинокритиков – «Победители» - это сборники самых нашумевших в фестивальной среде авторских короткометражных мультфильмов. Здесь можно увидеть самые новые, самые увенчанные лаврами и обласканные международным профессиональным сообществом фильмы.

КОЛЫБЕЛЬ / CRADLE

Режиссер и художник-постановщик: Девон Мэнни/Devon Manney, США, 2017, 14 мин 33 сек, 2D анимация

Потеряв обе руки на войне, молодой ветеран возвращается домой, где ему приходится бороться с фантомными болями и учиться управляться с протезами. Он безуспешно стремится вновь почувствовать себя нормальным.

Лауреат оскаровской премии Student Academy Awards, США

Я БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ / I DON"T FEEL ANYTHING ANYMORE

Режиссеры: Ноеми Марсили/Noémie Marsily, Карл Рузенс/Carl Roosens, The National Film Board of Canada,Zorobabel Studio, Бельгия, Канада, 2016, 9 мин 31 сек, рисованный

Он фокусник. Она пожарный. Двое любовников уединились от мирового хаоса в корзине автокрана – высоко в небе. Реальность взывает к ним: нужно тушить пожары и развлекать людей... Но как приносить пользу миру, сошедшему с рельсов?

Участник основного конкурса фестиваля Animatou International Animation Film Festival , Швейцария

Участник официальной программы фестиваля Encounters Short Film and Animation Festival

Участник основного конкурса на фестивале Cinanima, Португалия

Участник основного конкурса на фестивале IndieLisbo a , Португалия

НЕПРИРУЧЕННЫЙ / UNTAMED

Режиссер: Джульетта Вигер/Juliette Viger, художник-постановщик: Майя-Лиза Кехлет/Maja-Lisa Kehlet, The Animation Workshop, Дания, 2016, 7 мин 38 сек, 3D анимация

Салли, девочка-интроверт 15-и лет, пытается приручить своего отца-волка, который потерялся в дикой природе.

Лучший анимационный фильм на фестивале Ekko Shortlist Awards, Дания

Приз Лотты Райнингер за анимационный фильм на фестивале Stuttgart International Festival of Animated Film, Германия

Участник конкурса датских короткометражных фильмов на фестивале Poitiers Film Festival, Франция

Участник официальной программы фестиваля Tricky Women, Австрия

ОБЕЗЬЯНА / MONKEY

Режиссер и художник-постановщик: Шэнь Цзе/Shen Jie, Китай, 2015, 5 мин 9 сек, 2D анимация

Одна из трех обезьян умерла.

Спецприз на фестивале Fantoche , Швейцария

Участник специальной программы фестиваля Annecy International Animated Film Festival, Франция

Участник программы короткого метра на фестивале Los Angeles Asian Pacific Film Festival, США

БРЕМЯ / THE BURDEN

Режиссер: Ники Линдрот Фон Бар/Niki Lindroth Von Bahr, Malade AB, Швеция, 2017, 14 мин 10 сек, смешанная техника

Мюзикл с апокалиптическим подтекстом, разделенный на четыре эпизода: в супермаркете, гостинице, кол-центре и закусочной.

Кристалл за короткий метр на фестивале Annecy International Animated Film Festival, Франция

Лучший шведский короткометражный фильм + Приз зрительских симпатий на фестивале Göteborg International Film Festival, Швеция

Лучший фильм на фестивале Fantoche , Швейцария

Участник официальной программы Каннского кинофестиваля, Франция

ОГР / THE OGRE

Режиссер и художник-постановщик: Лорэн Брэбан/Laurène Braibant, Papy3D Productions, Франция, 2017, 9 мин 42 сек, 2D анимация

Гигант-обжора пытается воздерживаться от еды, страшась обнаружить свою слабость и скомпрометировать себя в обществе. Однако во время делового банкета его истинная природа одерживает верх.

Специальный приз жюри на фестивале Annecy International Animated Film Festival, Франция

Специальный приз на фестивале Rhode Island International Film Festival, США

Особое упоминание на фестивале Anibar International Animation Festival, Косово

Участник официальной программы фестиваля Ottawa International Animation Festival, Канада

МЕРЛО / MERLOT

Режиссеры: Марта Геннари/Marta Gennari, Джулия Мартинелли/Giulia Martinelli, Centro Sperimentale di Cinemaotgrafia Piemonte, Италия, 2016, 5 мин 40 сек, рисованный

В голубом сказочном лесу ворчливая старушка теряет бутылку вина. Это событие влечет за собой постепенно развивающийся остроумный диалог между персонажами, который приводит к неожиданным последствиям.

Лучший фильм фестиваля Hamburg Animation Award, Германия

Особое упоминание на фестивале Zabut International Animated Short-Film Festival, Италия

Спецприз на фестивале Festival of European Student Animation Belgrade, Сербия

• Некоторые из нас не умеют распознавать свои чувства, поэтому ошибочно думают, что их не испытывают.
• Внимательность к своим чувствам помогает легче понимать других и делает нашу жизнь ярче.

«И что я, по-твоему, должна почувствовать?» – этим вопросом моя 37-летняя подруга Лина завершила рассказ о том, как она поссорилась с мужем, когда он обвинил ее в глупости и лени. Я задумалась (слово «должна» плохо вяжется с чувствами) и осторожно спросила: «А что чувствуешь-то?» Настала очередь моей подруги задуматься. После паузы она удивленно сказала: «Кажется, ничего. А у тебя так бывает?»

Конечно, бывает! Но не тогда, когда мы ссоримся с мужем. Что я чувствую в такие моменты, я знаю совершенно точно: обиду и злость. И еще иногда страх, потому что представляю себе, что мы не сможем помириться, и тогда нам придется расстаться, а эта мысль меня пугает. Но я хорошо помню, что когда я работала на телевидении и мой начальник громко на меня кричал, я решительно ничего не чувствовала. Просто ноль эмоций. Я даже гордилась этим. Хотя назвать это ощущение приятным все же трудно.

«Совсем нет эмоций? Так не бывает! – возражает семейный психолог Елена Улитова. – Эмоции – реакция организма на изменения среды. Она затрагивает и телесные ощущения, и представление о себе, и понимание ситуации». Рассерженный муж или начальник – довольно существенное изменение среды, оно не может пройти незамеченным. Тогда почему эмоций не возникает? «Мы теряем контакт со своими чувствами, и поэтому нам кажется, что чувств нет», – объясняет психолог.

Мы теряем контакт со своими чувствами, и поэтому нам кажется, что чувств нет

Значит, мы просто ничего не чувствуем? «Не так, – снова поправляет меня Елена Улитова. – Мы что-то чувствуем и можем понять это, проследив за реакциями своего тела. Участилось дыхание? Лоб покрылся испариной? На глазах выступили слезы? Руки сжались в кулаки или ноги онемели? Ваш организм кричит: «Угроза!» Но вы не пропускаете этот сигнал в сознание, где он мог бы быть соотнесен с прошлым опытом и назван словами. Поэтому субъективно вы переживаете это сложное состояние, когда возникшие реакции сталкиваются с барьером на пути к их осознанию, как отсутствие чувств». Почему так происходит?

Слишком большая роскошь

Внимательному к своим чувствам человеку, наверное, труднее перешагивать через «не хочу»? «Очевидно, что чувства не должны быть единственным основанием для принятия решений, – уточняет экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. – Но в жесткие времена, когда у родителей нет времени выслушивать про чувства, дети получают скрытое послание: «Это опасная тема, она может разрушить нашу жизнь».

Одна из причин бесчувственности – отсутствие тренировки. Понимать свои чувства – это навык, который может и не развиться.

«Ребенку для этого нужна поддержка родителей, – указывает Светлана Кривцова, – но если он получает от них сигнал, что его чувства не важны, ничего не решают, не учитываются, то он перестает чувствовать, то есть перестает осознавать свои чувства».

Конечно, взрослые делают это не злонамеренно: «Такова особенность нашей истории: целые периоды общество руководствовалось принципом «не до жиру, быть бы живу». В ситуации, когда надо выживать, чувства оказываются роскошью. Если мы будем чувствовать, то можем оказаться неэффективными, не сделать того, что надо».

Мальчикам часто запрещают все, что ассоциируется со слабостью: печаль, обиду, усталость, страх

Дефицит времени и родительских сил приводит к тому, что мы получаем в наследство эту странную бесчувственность. «Другие модели не удается усвоить, – сожалеет психотерапевт. – Едва мы начинаем немного расслабляться, кризис, дефолт, а в конечном итоге страх снова заставляют нас сгруппироваться и транслировать модель «делай что должно» как единственно правильную».

Даже простой вопрос: «Хочешь пирога?» у кого-то вызывает ощущение пустоты: «Я не знаю». Вот почему так важно, чтобы родители задавали вопросы («Тебе вкусно?») и честно описывали то, что происходит с ребенком («У тебя температура», «Мне кажется, ты боишься», «Тебе это может понравиться») и с окружающими («Папа сердится»).

Странности словаря

Родители закладывают основы словарного запаса, который со временем позволит детям описывать и понимать свои переживания. Позже дети сопоставят свои переживания с рассказами других людей, с тем, что видят в фильмах и читают в книгах… В унаследованном нами словаре есть и запретные слова, которые лучше не использовать. Так происходит семейное программирование: одни переживания одобряются, другие нет.

«Программы у каждой семьи свои, – продолжает Елена Улитова, – они могут различаться и в зависимости от пола ребенка. Мальчикам часто запрещают все, что ассоциируется со слабостью: печаль, обиду, усталость, нежность, жалость, страх. Но разрешаются гнев, радость, особенно радость победы. У девочек чаще наоборот – разрешена обида, запрещен гнев».

Помимо запретов есть и предписания: девочкам предписывают терпение. А запрещают, соответственно, жаловаться, говорить о своей боли. «Моя бабушка любила повторять: «Бог терпел и нам велел», – вспоминает 50-летняя Ольга. – А мать с гордостью рассказывала, что во время родов она «не издала ни звука». Когда я рожала своего первого сына, я старалась не кричать, но мне это не удавалось, и было стыдно, что я не соответствую «заданной планке».

Назвать своими именами

По аналогии с образом мыслей у каждого из нас есть собственный «образ чувств», связанный с системой убеждений. «На какие-то чувства я имею право, а на другие – нет, или имею право только на определенных условиях, – поясняет Елена Улитова. – Например, можно злиться на ребенка, если он виноват. А если я считаю, что он не виноват, моя злость может вытесняться или поменять направление». Ее можно направить на себя: «я плохая мать!» Все матери как матери, а я не могу успокоить собст­венного ребенка.

Злость может прикрываться обидой – у всех нормальные дети, а мне вот такой достался, орет и орет. «Создатель транзактного анализа Эрик Берн считал, что чувства обиды вовсе не существует, – напоминает Елена Улитова. – Это – «рэкетное» чувство; оно нам нужно, чтобы с его помощью заставлять других делать то, что мы захотим. Я обижаюсь, значит, ты должен почувствовать себя виноватым и как-то загладить вину».

Если постоянно подавлять одно чувство, то и другие ослабевают, теряются оттенки, эмоциональная жизнь делается однообразной

Мы способны не только замещать одни чувства другими, но и смещать спектр переживаний по шкале «плюс – минус». «Однажды я вдруг понял, что не чувствую радости, – признается 22-летний Денис, – снег выпал, а я думаю: «Раскиснет, будет слякоть». День стал прибавляться, думаю: «Еще сколько ждать, чтоб стало заметно!»

Наш «образ чувств» и в самом деле часто тяготеет к радости или к печали. «Причины могут быть разные, в том числе нехватка витаминов или гормонов, – говорит Елена Улитова, – но часто такое состояние возникает вследствие воспитания. Тогда после осознания ситуации следующий шаг – дать себе разрешение на чувства».

Дело не в том, чтобы испытывать больше «хороших» чувств. Способность переживать печаль так же важна, как способность радоваться. Речь идет о расширении спектра переживаний. Тогда нам не придется придумывать «псевдонимы», и мы сможем называть чувства своими именами.

Чувства и время

Разобраться со своими чувствами поможет такая подсказка. Будучи отнесено к «своему» времени, чувство помогает решить проблему. В противном случае оно маскирует собой другое чувство.

Печаль говорит о том, что надо с чем-то проститься, о чем-то отгоревать, забыть или, наоборот, превратить его в воспоминание.

Страх призывает нас предусмотреть защиту от возможной опасности.

Гнев – сигнал о том, что мои границы нарушены и их надо отстаивать прямо сейчас.

Обида в этом случае не помогает.

Радость вне времени: можно радоваться о том, что было, что есть сейчас или случится в будущем. Она помогает нам наслаждаться жизнью на всех временных отрезках.

Слишком сильные переживания

Было бы неверно думать, что способность «выключать» чувства всегда возникает как ошибка, дефект. Иногда она нам помогает. В момент смертельной опасности многие испытывают оцепенение, вплоть до иллюзии, что «я не здесь» или «все происходит не со мной». Некоторые «ничего не чувствуют» сразу после утраты, оставшись в одиночестве после расставания или смерти близкого.

«Здесь запретным оказывается не чувство как таковое, а интенсивность этого чувства, – объясняет Елена Улитова. – Сильное переживание вызывает сильное возбуждение, которое в свою очередь включает охранное торможение». Так работают механизмы бессознательного: непереносимое вытесняется. Со временем ситуация станет менее острой, и чувство начнет проявляться.

Механизм отключения от эмоций предусмотрен для экстренных ситуаций, он не рассчитан на длительное применение

Мы можем бояться, что какое-то сильное чувство захлестнет нас, если выпустить его наружу, и мы не сможем с ним справиться. «Однажды я в ярости сломал стул и теперь уверен, что могу причинить реальный вред человеку, на которого разозлюсь. Поэтому стараюсь быть сдержанным и не давать волю гневу», – признается 32-летний Андрей.

«У меня есть правило: не влюбляться, – говорит 42-летняя Мария. – Как-то раз я без памяти влюбилась в мужчину, а он, разумеется, разбил мне сердце. Поэтому я избегаю привязанностей и счастлива». Может быть, это и неплохо, если мы откажемся от чувств, которые для нас непереносимы?

Зачем чувствовать

Механизм отключения от эмоций предусмотрен для экстренных ситуаций, он не рассчитан на длительное применение. Если мы постоянно подавляем одно чувство, то и другие ослабевают, теряются оттенки, эмоциональная жизнь делается однообразной. «Эмоции свидетельствуют, что мы живы, – говорит Светлана Кривцова. – Без них трудно делать выбор, понимать чувства других людей, а значит, трудно общаться. Да и само по себе переживание эмоциональной пустоты мучительно». Поэтому лучше восстановить контакт с «утерянными» чувствами как можно скорее.

Так что вопрос «Что я должна чувствовать?» лучше, чем простое «Ничего не чувствую». И на него, как ни удивительно, есть ответ – «печаль, страх, гнев или радость». Психологи спорят о том, сколько у нас «базовых чувств». Некоторые включают в этот список, например, чувство собственного достоинства, которое считают врожденным. Но относительно упомянутой четверки согласны все: это чувства, присущие нам от природы.

Так что я предложу Лине соотнести ее состояние с одним из базовых чувств. Что-то мне подсказывает, что она выберет не печаль и не радость. Как и в моем сюжете с начальником: теперь я могу признаться себе, что испытывала гнев одновременно с сильным страхом, который мешал гневу проявиться.

Или сказ о том, почему Monolith не стоило делать F.E.A.R.2 и причём здесь рэпер Хаски.

В закладки

«Я помню, как все начиналось…»

В далёком 2005 году, я, как и большинство тогдашних подростков, увлёкся журналами о компьютерных играх. Если, как правило, это были «Игромания» и «Страна Игр» , то я представлял меньшинство, заделавшись фанатом «PC игр». Не знаю, что меня в нем привлекло, может быть клёвый логотип, может быть в киоске был только этот журнал и «мама, купи!» сработало – и покатилось.

Та самая обложка с Альмой. Вторая часть собственной обложки не удостоилась.

С тех пор я не пропускал почти ни одного номера до самого закрытия журнала в 2012 году. Однако с 2006ым годом не всё так однозначно. Так получилось, что у меня вместо одного из новых номеров оказался номер за август 2005ого, где на обложке была Альма из первого F.E.A.R. И самый забавный момент был в том, что первым номером «PC игр», который у меня появился – был декабрьский выпуск за 2005 год, где была на эту игру рецензия. Как она меня тогда зацепила. Шутер получил от журнала 9.0, звуковое сопровождение так вообще получило 10.0, а от одних скриншотов кровь холодела.

Взялся я за саму игру не сразу, спустя пару лет, может комп не тянул (системные требования для того времени там были ого-го), может быть боязно было по молодости. Однако, уже поиграв в него, спустя какое-то время, он был отправлен в долгий ящик, насколько я помню, на середине. Выходили дополнения от Vivendi Games за авторством TimeGate, одно из которых в журнале получило неплохую оценку, другое слабенькую. Но Monolith, разработчики оригинала сказали – НЕ КАНОН, и вместе с Warner Bros. отбили у Vivendi права на франшизу . В 2009 году выходит «настоящий» сиквел за их автороством, окрещённый в результате опроса, Project Origin. Моего внимания он на момент выхода не удостоился. Тем более, что первая часть всё ещё была не пройдена. Впрочем, хвалебную рецензию в номере я жадно скушал и понял, что, когда таки пройду первую часть – обязательно пройду сиквел. Ведь по описанию все лучше, выше, быстрее, сильнее и так далее, и тому подобное.

Шли годы, и вот только в 2018ом я снова поставил первый F.E.A.R. на компьютер. Взахлёб пройдя его, я без остановки ринулся в Steam искать Project Origin, но обломался. Прочитав на Википедии про проделки Нового Диска с отсутствием доступа к цифровой версии игры, я приобрёл её на GoG (попутно узнав, что там цена была выгоднее, чем в Стиме) и пошёл играть. Успев дропнуть её один раз, мне удалось её финишировать. Дропая её в первый раз, я для себя решил – это не та игра, которую нужно было выпускать Monolith. Пройдя игру целиком – мысль только закрепилась.

Впереди будут спойлеры игр 12-летней и 9-летней давности, поэтому читайте на свой страх и риск.

Коридорный шутан

В красном углу ринга у нас безымянный Пойнт Мэн из первого F.E.A.R. и игра про мёртвую девочку и двух её сыновей. Захожу с козырей, раскрывая все карты, хотя в целом это может быть и не понятно с ходу.

Вышедший в 2005ом году Ф.Е.А.Р., как его кличут на Википедии, не блистал отменным левел дизайном. Серые коридоры, серые заводские трущобы, серые подвалы и тому подобное, смысл примерно понятен. Но при этом, игра фантастически завораживала своей атмосферой. В этих коридорах реализовывалась безумная игра света и тени, у игрока постоянно разряжался фонарик, а его противниками были самые умные боты в истории шутеров от первого лица. Причём ответственным за поведение противников был всего один человек – Джефф Оркин. Причём гениальность, как оказалось, была в простоте – он просто сделал так, чтобы боты думали сами за себя и решали задачи в зависимости от игрока . Забавным является и то, что , которые бегали до конца уровня, действуя по тому же принципу, что и боты, чем воровали ресурсы для требовательной самой по себе игры.

То, что боты переговариваются между собой, даёт игроку понять - их координация намеренная. Само собой, это лишь иллюзия и решение, что сказать принимается после определения их дальнейших действий искусственным интеллектом.

Джефф Оркин

Разработчик ИИ для оригинального F.E.A.R.

Продолжая про атмосферу, стоит заметить, что в первой части тебе сложно почувствовать себя в полной безопасности. Короткие появления Альмы заставляют тебя всегда чувствовать её где-то в уголке глаза, что она будет за следующим поворотом. Или же Пакстон Феттел что-нибудь учудит и опять скроется, как будто его и не было.

Вся семья в сборе.

Дополнительный лор подавался в виде сообщений на автоответчиках. Игроку приходилось заходить в тёмную комнату с красной лампочкой на телефоне, и ждать, пока проиграется информация о том или ином факте, который привёл к событиям игры. Однажды был момент с просто звонящим в никуда телефоном, найти который невозможно, и это пугало и действовало на нервы. F.E.A.R. - точно не игра для клаустрофобов.

Тишина, с потолка капает кровь, где-то рядом звонит телефон...

А что Пойнт Мэн? Это товарищ, который всю жизнь прожил с телепатическими способностями, пусть не такими сильными, как у его брата, но тем не менее. Стал представителем спецотряда быстрого реагирования (если упрощённо расшифровывать аббревиатуру из названия), где смог в полной мере дать раздолье своим способностям. Однако, Slo-mo – палка о двух концах. Хоть ты и получаешь преимущество над врагами и можешь за короткое время успеть прицельно нашпиговать их гвоздями или дробью, изображение сильно блюрится и уж подавно в боях с мехами или призрачными ниндзя. Поэтому, порой, тебе прилетает даже когда ты ловко мансуешь противников в замедленной съёмке. Несмотря на крутые способности, Пойнт Мэн не всесильный и армия клонов, мощные мехи, призрачные ниндзя заставляли его преодолевать себя и трудности, супергероем быть не получалось. Многие вспомнят, как сохранялись перед каждым боем, потому что он мог быть последним или чтобы опробовать с его новой тактикой в дальнейшем. Разнообразие, которое было даровано для такого замкнутого пространства не на шутку поражало.

Наш бравый протагонист.

Казалось бы, что в этом шутере всё было уместно – сюжетная драма, мощные перестрелки, жуткая атмосфера. Слабые стороны в виде дизайна уровней и багов, можно было пересчитать по пальцам.

Казалось бы, Monolith придёт с Project Origin и сделает эту формулу вообще абсолютной, учитывая то, как выросли возможности за три года между играми.

Казалось бы…

Значит, война…

В синем углу ринга у нас бравый представитель отряда Дельта – Майкл Беккет. Супергерой, bad motherf***er и просто красавчик. И немножко игра про повзрослевшую Альму и последствия первой части. Ну так, самую малость.

Товарищ Беккет.

Надо сказать, что именно технический прогресс и тренды рынка погубили тот F.E.A.R.2, который получился в итоге. Сложно сказать, есть ли где-то в архивах студии первая идеальная версия, условный Oblivion Lost от Monolith (ну вы поняли, да?), который нравился им и понравился бы фанатам, но злые Ворнеры сказали – нет, нам нужна война, переделайте.

Вторая часть сама не знает, кем она хочет быть, и она заигрывается со своими возможностями. То она Modern Warfare, когда ты воюешь с ордами не очень умных ботов (если менять уровень сложности, то боты просто отнимают больше здоровья, но не становятся скоординированнее), то она Battlefield 2142, когда ты залезаешь в огромного меха и отстреливаешь всех направо и налево, и лишь в последнюю очередь – это F.E.A.R. Может быть, потому что самого отряда тут даже в местной базе данных нет?

К слову, о базе данных. Здесь Монолитчики решили перейти от аудиоформата к чтению. По уровням разбросаны кучи дисков, папочек, файлов, в которых содержатся крупицы лора, которыми обрастает игра. Самый прикол заключается в том, что ты их читаешь не на ходу, а на паузе. Дескать, сейчас я заценю, что это за Пакстон Феттел, а весь мир пускай подождёт.

Тут, мы не очень плавно подходим к самому Майклу Беккету. Участнику проекта Harbinger (который я всю игру пытался прочитать как HarbRinger, ужас), обучавшемуся в школе Харлана Уэйда, но подошедшему к событиям игре без суперспособностей. Мы их получаем в первые минут 30 прохождения и, boy oh boy, как же этот парень к ним адаптируется. Полоска Slo-mo к концу игры так вообще занимает почти половину окружности вокруг прицела. Противники очень удачно подсвечиваются, как только ты его активируешь, и никаких слабых сторон у этого нет. Никак не обыгрывается, что Беккет получил способности вот только сегодня, вот только сейчас, он уже всё может, он ОЧЕНЬ ГОТОВ. Беккет бежит сквозь уровни, не обращая внимания ни на что. Даже если не включать Slo-mo, он все равно окажется «самым сильным младенцем». Сразу видно, что в Дельте уровень подготовки гораздо патриотичнее, чем в F.E.A.R.

Главный уровень игры, бесспорно, школа Харлана Уэйда. Узкие коридоры с короткими вылазками наружу, жуткие видения в голове у Беккета, все очень круто. Но на других уровнях ты не чувствуешь идеальную комбинацию этого всего. Это опять же, либо война, либо хоррор, вместе оно как будто бы не должно и не может сработать. Да и в целом, когда игра начинается с выжженой земли и, вроде, перед тобой призрак Альмы появляется, а ты бежишь вперёд как ни в чём не бывало, потому что оно никак тебе не щекочет нервы – это очень странное дело.

На уровне в школе Альма появляется чаще всего.

Стрелять врагов стало, конечно, веселее. То, как они смачно разлетаются на джибзы – не может не радовать глаз. Бои с призрачными ниндзя, так вообще отличные, гораздо более эффектно появляются, веселее подыхают. Все плавно, в 60 фпс и даже по сегодняшним меркам выглядит максимально прилично. У Беккета даже руки волосатые. Может быть она перестаёт пугать из-за того, что она в принципе светлее? Не то чтобы, из-за отсутствия коридоров, а из-за того, что эти коридоры даже когда есть – они хорошо освещены и за счёт цветовой гаммы не вызывают дрожи?